Справочник «Сюжеты»

Шатров (настоящая фамилия Маршак) Михаил Филиппович
(род. в 1932)

Русский драматург. Родился в Москве. Детские и юношеские годы Михаила Шатрова окрашены в трагические тона. Родная сестра его отца была супругой члена ЦК ВКП(б) Рыкова. В 1937 ее арестовали. Такая же судьба была уготована отцу Михаила, Филиппу Семеновичу, инженеру. Он был расстрелян, о чем близкие узнали только после реабилитации в 1956.

В 1940 Михаил пошел в школу. Когда началась Великая Отечественная война, семья эвакуировалась в Самарканд, где он продолжал учебу до возвращения в Москву в 1944. В школе Михаил Шатров был активистом, секретарем комсомольской организации, заместителем редактора рукописного журнала «Наше слово», для которого писал статьи на политические темы.

В 1949 арестовали маму Михаила, и он остался без средств к существованию. Желая помочь ему, учителя школы собрали группу младшеклассников, которые плохо учились, и предложили заниматься с ними, делать уроки. Родители ребят приносили хлеб, картошку... В 1950, надеясь на свидание с матерью, которая отбывала срок в Красноярском крае (она была амнистирована в 1954), Михаил выехал к родственникам в Тюмень, где проучился некоторое время в средней школе. В школьном драмкружке он поставил «Два капитана» Каверина. В 1951, по возвращении в Москву, окончил десятилетку с серебряной медалью и поступил в Горный институт. Выбор института был продиктован тем, что там обеспечивали студентов обмундированием и имелась возможность жизненно необходимого для Михаила дополнительного заработка.

Первые литературные произведения Михаила Шатрова — рассказы, сценарии — были опубликованы в 1952 в газете «Горная Шория» (на Алтае Шатров проходил практику и работал бурильщиком, чтобы иметь деньги на поездки к матери). Серьезные потрясения тех лет: «дело врачей», смерть Сталина и присутствие на его похоронах — навсегда остались в памяти драматурга и нашли отражение в его последующем творчестве.

В 1954, еще учась в институте, Михаил Шатров написал пьесу из школьной жизни — «Чистые руки», в которой отрицательным героем был секретарь комсомольской организации (к жанру школьной комедии драматург вернется через много лет, в 1972 году, когда вместе с А. Хмеликом напишет пьесу «Дождь лил как из ведра»). В следующей пьесе Михаила Шатрова — «Место в жизни» (1956) разрабатывалась молодежная проблематика. Молодежную тему драматург не оставил и впоследствии: она находит отражение в его пьесе «Современные ребята» (1963) и «студенческой комедии» «Лошадь Пржевальского» (1972) о движении стройотрядов, получившей положительные отзывы критики. «Лошадь Пржевальского» шла в театрах также под названием «Моя любовь на третьем курсе».

Разоблачение культа личности Сталина поддержало в М. Шатрове веру в возможность восстановления «ленинских норм партийной жизни», и он в 1957 подал заявление в партию. Однако прием был отложен почти на три года, так как его некоторые пьесы тех лет (в частности, «Глеб Космачев») воспринимались партийным начальством как ревизионистские. Уже тогда молодой драматург обращается к теме революции. Это начинание было поддержано его наставниками А. Арбузовым, А. Салынским, А. Штейном, руководителями семинара молодых драматургов, в котором принимал участие М. Шатров. Его первая пьеса, посвященная этой тематике, «Именем революции» сюжетно примыкала к предыдущим работам и была рассчитана на подростковую аудиторию (постановка Московского ТЮЗа). В ней уже присутствовало то, что составит идейный стержень его последующей драматургии: верность идеям революции, честность и благородство участвовавших в ней людей и забвение, попрание всего этого последующими поколениями.

Серьезной заявкой на более углубленное развитие этой идеи, реализуемой на современном материале, стала пьеса «Если каждый из нас...» (первоначальное название «Коммунисты»), предназначавшаяся для Театра имени Евг. Вахтангова. Главному герою, студенту, секретарю комсомольской организации, выступающему против культа личности, противостоял преподаватель марксизма, держащийся за старые догмы. Текст пьесы был уже набран в журнале «Молодой коммунист», но цензура не допустила ее выхода в свет. Та же участь постигла пьесу М. Шатрова «Продолжение» (1959), которая под названием «Глеб Космачев» была поставлена на сцене Театра имени М. Ермоловой и вскоре запрещена. В этой пьесе, действие которой развивается на строительстве сибирской железной дороги (Шатров побывал в Сибири в 1959 и опубликовал ряд очерков о стройках в газете «Труд»), использован принцип исторической аллюзии: реальную ситуацию зритель должен был прочитывать как модель общественно-политического устройства в сталинскую эпоху. Через некоторое время пьеса все же вернулась на сцену и вошла в репертуар многих театров страны.

Значительный след в дальнейшей творческой жизни Шатрова оставило знакомство с кинорежиссером Михаилом Роммом, в разговорах с которым созревало желание создать в кино и театре образ Ленина, лишенный хрестоматийного глянца, вписать его действия в реальную историческую ситуацию, восстановить драматический контекст эпохи, показать окружавших его людей и их взаимоотношения. Так в 1969 зародился замысел основанного на исторических документах «киноромана» «Брестский мир», в котором реальные исторические лица действовали бы в соответствии со своими политическими позициями и идейными воззрениями, а главное — на первый план выступала бы драматургия самой политической жизни, полной конфликтов и непримиримой борьбы. Новому отношению к историческому документу Шатров во многом был обязан также встрече с научным сотрудником Института марксизма-ленинизма (ИМЛ) В. Логиновым, впоследствии ставшим его соавтором по нескольким работам. Острота политического конфликта, обозначенного в пьесе, — столкновение большевиков с левыми коммунистами по поводу заключения мира — подогревалась политической ситуацией конца 1950-х, когда началась китайская «культурная революция». Однако присутствие среди действующих лиц Троцкого и Бухарина исключало возможность появления этой работы в печати. Роман был анонсирован в «Новом мире», но появился на страницах этого журнала только 20 лет спустя — в 1987.

Невозможность назвать имена людей, реально участвовавших в главнейших исторических событиях эпохи, определила направление художественных поисков Шатрова в документальной драме «Шестое июля» (1962), где запрещенные имена произносились в телефонном разговоре. Исторической канвой этого произведения послужили события 1918, связанные с мятежом левых эсеров. Принципиальным новаторством этой драмы было раскрытие характера противника большевиков — Марии Спиридоновой как цельного, искреннего, идейно убежденного человека. Важным было также рассмотрение возможности существования многопартийности, осуществлению которой в стране помешали обстоятельства. Остро звучала мысль о соотношении политических целей и средств их достижения. Принципиальным идейно-нравственным итогом стал вывод о том, что неправедные средства способны изменить, скорректировать, даже исказить правую цель. Пьеса с успехом шла в Москве во МХАТе и Театре имени К. Станиславского, а также во многих театрах страны. Она получила широкий отклик в прессе, вызвала резкое недовольство партийной печати. Одновременно Шатровым был написан сценарий, по которому режиссер Юлий Карасик снял фильм, получивший Главный приз на XVI кинофестивале в Карловых Варах в 1968.

У драматурга зреет замысел создать цикл «Драмы революции». Драма «Большевики» («Тридцатое августа») поднимает одну из острейших проблем жизни общества на переломах истории — революционное насилие, его границы, допустимость и условия применения. Взяв за основу историю покушения на Ленина, М. Шатров выдвинул на первый план вопрос о причинах возникновения в стране «красного» и «белого» террора, о постепенной подмене исторически объяснимого и необходимого, ограниченного временными рамками насилия — насилием как средством власти и управления, показал процесс овладения этой идеей умами и чувствами людей. Легко выстраивалась параллель с 1937. Вокруг пьесы началась партийно-идеологическая борьба: против ее постановки высказались цензура ИМЛ, отдел пропаганды ЦК партии. 7 ноября произошел беспрецедентный в истории советского театра случай — состоялся показ пьесы «Большевики» на сцене театра «Современник» по личному разрешению министра культуры Фурцевой без официального благословения цензуры. Вместе с пьесами Л. Зорина о декабристах и А. Свободина о народовольцах она составила театральную трилогию о русских революционерах, долго продержавшуюся в репертуаре театра. Среди неоспоримых художественных достоинств пьесы критика отмечала особый театральный прием, использованный автором: отсутствие на сцене главного героя, и его незримое присутствие в мыслях и разговорах участников действия, а также яркую проработку характеров, предельную спрессованность сценического времени.

В этот же период Шатров создает сценарий четырех киноновелл о В.И. Ленине: «Поименное голосование», «Полтора часа в кабинете Ленина», «Воздух Совнаркома», «Коммуна ВХУТЕМАС», в которых звучали отголоски его предыдущих пьес (в том числе и неопубликованного «Брестского мира») и которые поставил на телевидении режиссер Л. Пчелкин. В связи с набиравшей силу кампанией по обвинению Шатрова в искажении исторической правды, в подтасовке документов, в проведении ревизионистской линии этот телевизионный сериал был показан на телеэкране только в 1988. Драматургу запретили писать произведения историко-революционной тематики (пришлось прервать работу над пьесой о Ленине «Недорисованный портрет»), ему грозило исключение из партии. Все это определило отход Шатрова от ленинской темы и обращение к современности.

В жанре производственной драмы написана пьеса «Погода на завтра» (1973), материалом для которой послужило строительство Волжского автомобильного завода и процессы, происходящие в рабочем коллективе. Герои вписывались в разрабатываемые в эти годы в драматургии типы «деловых людей».

В связи с 30-летием Победы в Великой Отечественной войне Шатров пишет пьесу «Конец» («Последние дни ставки Гитлера»), появление которой на сцене Театра Советской Армии также оказалось сопряжено со многими трудностями (ГлавПУР препятствовал выпуску спектакля). В том же 1975 пьеса была поставлена в ГДР. История прихода нацистов к власти была исследована Шатровым в сценарии «Когда другие молчат» (1987), где на примере судьбы Клары Цеткин ставился вопрос о личной ответственности политика за ошибки, совершаемые его партией, перед народом.

Большой успех сопутствовал социально-бытовой комедии Шатрова «Мои Надежды» в постановке Московского театра имени Ленинского комсомола — пьесе о трех женщинах, судьбы которых выражали идеалы поколений 1920-х, 1940-х и 1970-х.

Возвращение к историко-революционной теме обозначила пьеса «Синие кони на красной траве» (1978; другое название — «Революционный этюд»), в которой Шатров опробовал новые возможности документальной драмы, насытив ее лирическим пафосом. В ней свободно сочетался поэтический вымысел и исторические реалии. Новаторской была попытка создать образ Ленина, не прибегая к портретному сходству. Актер должен был перевоплощаться, используя не грим и привычное произношение, а лишь отдельные «хрестоматийные» детали одежды (галстук в горошек, кепка). Главным становилось воспроизведение типа мышления и поведения. Пьеса строилась как обращение-завещание к потомкам («Если вы не добьетесь успеха, история поставит под сомнение нас») и состояла из бесед-встреч Ленина с людьми, в ходе которых выяснялось, что произошла подмена: из идеи социализма выхолостили все человеческое, оставив убогое, примитивное, превратно истолкованное, что привело к созданию казарменного социализма.

Два сценария (совместно с В. Логиновым) — «Доверие» (1976) и «Две строчки мелким шрифтом» (1980) касались различных аспектов взаимодействия нравственности и политики. Доверие как основа решения национального вопроса стало, на взгляд автора, программой молодого советского правительства в острейшей ситуации отделения Финляндии. Резкая отповедь квазипатриотизму некоторых коммунистов прозвучала в разговоре Ленина с Пятаковым. В центре второго сюжета — история молодого ученого, чьи усилия по реабилитации человека, объявленного сотрудником охранки, не приносят ему «зримого» результата — от всех поисков остаются только набранные петитом несколько строк в примечании, — но становятся для него школой нравственности.

В 1980 Шатровым начата работа над пьесой, первоначально называвшейся «Вам завещаю» (впоследствии «Так победим!»), прошедшей через рогатки цензуры, однако получившей отрицательные отзывы ученых ИМЛ. В ней впервые со сцены прозвучал текст ленинского завещания, содержащий характеристики ближайших соратников, в полный голос было сказано об изоляции вождя революции в последний год жизни, инициатором которой был Сталин. В ленинских размышлениях-воспоминаниях присутствовал анализ ошибок, допущенных им и подхваченных и усугубленных последователями. Постановка, в которой акцентированы элементы трагедии, была осуществлена на сцене МХАТа в 1981 и получила положительные рецензии ведущих театральных критиков. В 1983 за эту пьесу М. Шатров был удостоен Государственной премии СССР.

Нарастающий шквал обвинений против основателя социалистического государства, возникший в обществе раскол, появление разных точек зрения на суть и судьбу социалистических идей, обсуждение которых стало возможным с наступлением гласности, подвигли драматурга к попытке воспроизвести на сцене «суд над Лениным». Желание вовлечь в дискуссию по вопросам морали, политики современный зрительный зал (пьесе «Диктатура совести» было дано жанровое определение «споры и размышления 1986 года в двух частях») вызвало к жизни новую художественную форму — публицистический карнавал, где действовали уже не столько исторические персонажи, сколько исторические маски, носители определенных политических тенденций. Спектакль в постановке Марка Захарова в театре имени Ленинского комсомола вызвал многочисленные положительные отклики у критиков и восторженный прием у зрителей.

Последней работой Шатрова, подытоживающей его размышления над ленинским политическим наследием, над ролью Сталина в советской истории, над проблемой сталинизма в целом и его связи со всем предшествующим, стала пьеса «Дальше... дальше... дальше!» (1988), окончательно оформившая понятие «политический театр Шатрова». Она вызвала в обществе бурную дискуссию, резкую реакцию ученых-ретроградов, апеллировавших к прежним партийным догмам, поток читательских писем с поддержкой и обвинениями в предательстве идеалов прошлого. Интересным опытом издания текста пьесы со всеми сопутствующими ее появлению откликами стала книга «Дальше... дальше... дальше! Дискуссия вокруг одной пьесы» (1989).

Последняя пьеса драматурга «Может быть» (1993) создана за рубежом (в 1992 Шатров выехал по приглашению Гарвардского университета в США) специально для знаменитой английской актрисы Ванессы Редгрейв и поставлена в Королевском театре Манчестера, где она шла в течение 2 месяцев и выдержала около 60 представлений. В пьесе воссоздана атмосфера страха, распространившаяся в Америке в годы маккартизма, уродовавшая психику людей, превращавшая их в подлецов и предателей. В Россию М. Шатров вернулся весной 1994.

Многое из найденного в драматургии М. Шатров использовал в единственном своем прозаическом произведении — «романе-хронике в документах и письмах» «Февраль» (1979; в соавторстве с В. Логиновым), где история говорит голосами реальных участников событий Февральской революции, ее свидетелей и очевидцев. В годы перестройки писатель активно включился в публицистическую и общественную деятельность, которой уделял внимание и раньше (он длительное время руководил семинаром молодых драматургов в Союзе писателей, был секретарем правления Союза писателей и театральных деятелей). В 1988 статьи разных лет изданы им в книге «Необратимость перемен».

Еще в 1986, после избрания секретарем правления только что созданного Союза театральных деятелей и не желая превращаться в чиновника от культуры, Шатров начал добиваться осуществления своей заветной мечты — создания в Москве большого международного культурного центра, который объединил бы под одной крышей все возможные виды искусств — театр, живопись, музыку, кино, телевидение, литературу.

Живет и работает в Москве.

СССР, 1969, Кадр из фильма «Шестое июля»

СССР, 1984.06.05, Памятник Табидзе в Батуми